1925 год. Во время домашнего матча команды зрители освистали национальный гимн Испании, протестуя против режима диктатуры, за что правительство закрыло стадион "Лес Кортс" на шесть месяцев. Позже срок дисквалификации был сокращен вдвое.
Марадону забальзамируют, как Ленина? Его всегда восхищали вожди
Скоро будет месяц, как не стало Марадоны — за это время о мировой легенде было сказано немало добрых и пробивающих на слезы слов. Но вместе с этим время от времени появляются не самые приятные новости: расследование гибели, несостыковки в показаниях медперсонала, обыски, борьба за наследство… Недавно стало известно, что Диего хотел, чтобы его тело бальзамировали и экспонировали посмертно — как сообщают СМИ, он сообщил о своем желании адвокату. Родственники, когда узнали об этом, были шокированы и все же решили похоронить его на кладбище, чем, по сути, нарушили его посмертную волю.
Непонятно, как ситуация будет развиваться сейчас: если все действительно так, как пишут, недавно погребенное тело нужно будет эксгумировать. История уже получила общественную огласку, а в иностранных изданиях даже появился фрагмент этого письма, в котором Диего указал, что хочет мавзолей, как у Владимира Ленина. "После глубокого анализа хочу выразить желание, чтобы после смерти мое тело было забальзамировано и выставлено в музее в окружении моих трофеев и личных вещей, чтобы люди продолжали получать мою любовь", — говорится во фрагменте письма.
Упоминание Ленина (опять же если это не вброс) неслучайно: Марадона всю жизнь поддерживал идеи социализма, дружил с Фиделем Кастро и Уго Чавесом, а однажды был в мавзолее на Красной площади.
Кастро был для Марадоны "вторым отцом" и "богом": он сильно помог ему в 2000-м, когда Диего чуть не умер от передозировки кокаином, — на Кубе аргентинский футболист провел четыре года, проходя реабилитацию. "Он открыл для меня двери Кубы, когда клиники в Аргентине захлопнули их, потому что не хотели, чтобы смерть Марадоны оказалась на их руках, — говорил Диего. — Фидель много говорил со мной о наркотиках, о восстановлении, о том, что я смогу". Говорили, что Марадона созванивался с Кастро чуть ли каждое утро — они много обсуждали спорт и политику. Когда Фидель умер, Диего сказал, что в большей печали он был, лишь когда умер его отец. "Я рыдал", — рассказывал аргентинец.
Любовь к Кастро была настолько сильна, что он набил его портрет на ноге.
На руке у аргентинца позже появилось изображение еще одного кубинского лидера — Че Гевары. Марадона называл себя "Че Геварой футбола".
really hard to choose between classics like "maradona shows fidel castro his castro tattoo" and "maradona wears bush is a war criminal shirt with hugo chavez" but i think this picture is the one pic.twitter.com/ONPTH7Njq5
С Чавесом у него не было таких близких отношений, как с Кастро, но однажды, выступая перед ним, он рассказал о своей вере в социализм и ненависти к США: "Уго Чавес изменил форму мышления латиноамериканцев: прежде мы жили в подчинении у Соединенных Штатов, а он доказал, что мы можем идти собственным путем. Именно за это его уважали, а его смерть стала огромной потерей для всех, кто его знал и любил. Мы — чависты до самой смерти. Я верю в Чавеса, я Чависта. Все, что делает Фидель, все, что Чавес делает для меня, — лучшее, что можно сделать. Я ненавижу все, что исходит из Соединенных Штатов. Я ненавижу это изо всех сил".
За несколько лет до этого Марадона протестовал против Джорджа Буша, когда тот приехал в Аргентину в рамках турне по Латинской Америке после переизбрания на второй срок. Диего возглавил марш протеста и надел футболку с надписью “Stop Bush" — только вместо буквы S была свастика. Он называл Буша "человеческим мусором" и "убийцей". "Я предпочитаю дружить с Фиделем Кастро", — говорил он.
В прошлом году Марадона поддержал после отставки бывшего президента Боливии Эво Моралеса, назвав его хорошим человеком. Они дружили с 2008 года, когда Диего приехал в Ла-Пас на благотворительный матч, вырученные средства с которого пошли на помощь пострадавшим от наводнения боливийцам.
Несмотря на дружбу с социалистами, сам Марадона им все же не был. Когда Диего решил попробовать себя в политике (по его словам, этот совет ему дал Кастро), он вступил в правящую партию перонистов. Перонизм, которого придерживался и Диего, и его отец, сочетает в себе черты национал-реформизма, христианского социализма, корпоративизма и популизма.
