1984 год. В предпоследнем туре чемпионата "Барселона" на "Камп-Ноу" красиво обыгрывает в каталонском дерби "Эспаньол" - 5:2. Четырьмя мячами отличился Маркос Алонсо, а еще один гол провел Лобо Карраско. На
Читать далее
40-й минуте был удален Диего Марадона. Таким образом, "Барселона" сократила отставание от лидирующих "Атлетика" и "Реала" до одного балла, но последний тур ничего не изменит.
Школоте не понять. Лучшие тренеры мира, когда я был 17-летним
Сергей Микулик — о том, кого он любил в своем детстве и кого искренне ненавидел, но все же считал великим тренером.
Когда редакция попросила меня вспомнить, кого я считал лучшими футбольными тренерами мира в мои 17 лет — вы ведь не могли не прочитать нашумевший материал Кирилла Воробьева — поначалу я слегка растерялся. Это сейчас юноша может, не вставая с дивана и манипулируя пультом, переезжать из одного зарубежного чемпионата в другой, а в пору взросления моего поколения показывали только чемпионат СССР да еврокубки с участием наших команд — как только они вылетали, больше из Европы нам ничего не транслировали. Поэтому в семидесятых годах прошлого века я смог увидеть целых два финала Кубка Кубков — проигранный московским "Динамо" "Глазго Рейнджерс" и выигранный киевским у "Атлетико".
КОНСТАНТИН БЕСКОВ
Первый из них нанес мне серьезную психологическую травму. Дело в том, что я не просто болел за "Динамо", но 11-летним мальчишкой играл в клубной детской команде, а тренером у меня был не кто иной, как Геннадий Александрович Гусаров, на всякий случай — вице-чемпион Европы-64. И он учил нас не только играть в футбол, но и пытаться смотреть его не просто с позиции болельщика — прикидывать по ходу игры: а чтобы ты сейчас сделал на месте человека с мячом. И мы потом делились с тренером своими наблюдениями, а он их корректировал.
Но после того финала с "Рейнджерс" и обсуждать вроде было нечего: проигрывали 0:3, забили два гола — и только начали с центра после второго, как на поле вывалили их болельщики. Матч проходил в Барселоне и наших там не могло быть по определению, в соцстрану еще какую-нибудь, может, группу и организовали бы. А еще три минуты играть оставалось.
— Да при чем тут болельщики, — отмахнется от нас на завтра Гусаров. — Это Константин Иваныч опять с составом напортачил.
Надо ли говорить, что на тот момент я считал лучшим тренером мира Константина Ивановича Бескова — и чтобы он вдруг облажался… Но мы ходили почти на все матчи "Динамо", состав знали на зубок — в финале он действительно вызвал вопросы. Гусаров дальше эту тему развивать не стал, отправив нас бегать по кругу. Чуть повзрослев, я пойму тренера: ведь именно Бесков закончил его, 31-летнего, в "Динамо", отправив доигрывать в Барнаул, а потом вытирать нам сопли.
Когда я уже стану спортивным журналистом, мне многие из игравших под началом Бескова будут рассказывать, какой необъяснимый мандраж он ловил перед решающими матчами, бросаясь вдруг вводить в состав лишних защитников и руша тем самым все наигранные связи, и Константин Иванович потеряет несколько позиций в моем рейтинге. Но в 72-м я все равно буду считать его несправедливо обиженным.
ХЕЛЬМУТ ШЕН
Еще одну трансляцию в том же году мы ждали с нетерпением. Это было в конце мая, нашу сборную пригласили в Мюнхен сыграть с немцами матч открытия Олимпийского стадиона. Мы всей командой готовились увидеть Герда Мюллера, лучшего бомбардира чемпионата мира — человека, чей портрет, вырезанный из чешского или венгерского журнала (слова "постер" мы к тому времени ни разу ни от кого из взрослых не слышали) висел у каждого из нас вместо расписания уроков. И мы его увидели.
Мюллер забил сборной СССР четыре гола — один неотвратимее другого. И только в концовке наши отплюнулись одним. Мы отказывались верить в происходящее.
— Ну, видели, как должен играть нападающий? — спросит нас наутро Гусаров. — Не ждать мяча, как некоторые у нас, а искать его, все время находиться в движении. Да, и чего вы носы повесили, как будто сами проиграли — это ж был товарищеский матч! Поехали по кругу…
А совсем скоро был финал чемпионата Европы. Туда тогда выходили четыре команды. И наши, обыграв в полуфинале венгров, вышли на немцев, победивших бельгийцев.
Они снова раздавили наших — 3:0. Мюллер опять положил свои два, но дело было даже не в нем. Чтобы так два раза за месяц унизить наших кумиров, людей, которым мы с благоговением подавали мячи… Мы сверяли в раздевалки свои ощущения — и все готовы были поклясться, что немцев на поле было словно на одного больше.
— А теперь видели, как надо выходить из-под персональной опеки? — вопрошал тренер. — Давайте разберем. Так, кто у немцев играл в центре?..
Их состав мы за эти два матча выучили наизусть. Да мы даже показать могли, если б умели. Вратарь Майер выбрасывает Беккенбауэру, тот отдает Вимеру, дальше — Нетцеру, а он уже ищет Мюллера, который действительно всегда открыт. Нет, но почему же их на одного больше?!
Разгадка придет много лет спустя, когда я познакомлюсь и подружусь с участником того финала, Олегом Долматовым.
— Все было просто. У нас каждый отвечал за каждого. Как напутствовал Александр Семеныч Пономарев, когда мяч у них, хватай своего за трусы и держи, за остальное отвечаю я. Я держал Нетцера. Когда он понимал, что вперед я его не пущу, а остальные разобраны, то опускался назад, а навстречу ему выходил Беккенбауэр — единственный человек, которого никто не держал, поскольку наш центр нападения должен был обороняться уже на своей половине. Два в одного они меня спокойно отыгрывали, а дальше шли вперед уже с преимуществом.
Тренером у немцев был Хельмут Шен. Он сидел на скамейке в крапчатой кепке и водил утиным носом за мячом. Не вскакивал, не размахивал руками, ничего не кричал вслед судьям — у него просто не было для этого повода. Его команда была до отвращения логична. Она почти не теряла мяч, она доводила до ума каждую атаку, там любой мог врезать по воротам, а все отскоки почему-то приходили в ноги или голову Мюллеру. Наверняка Шен был лучшим тренером мира на тот момент — поэтому так хотелось, чтобы за нас кто-нибудь ему отомстил!
РИНУС МИХЕЛС
Чемпионат мира-74 у нас показывали так полно, что все даже удивлялись — наши же в Германию не попали. Когда мы влюбились в голландцев? Скорее всего все-таки не сразу, а на втором этапе — когда бригада Круиффа (именно так его тогда у нас называли) вынесла Аргентину — 4:0 и 2:0 сыграла с бразильцами. Но дело даже не в счетах — они играли в футбол как команда, которая вовсе не гонится за результатом. Внешне — совершенно безалаберно. Правый крайний защитник Сурбьер запросто мог оказаться в какой-то момент на месте левого нападающего Ренсенбринка, а центрфорвард Репп — рвануть вдруг назад, а вместо него на удивленного защитника вываливались два его партнера. А Круифф — он был просто везде. Или с мячом — или предлагал с ним обыграться. И каждое его движение было обостряющим.
Командовал всем этим организованным беспорядком Ринус Михелс. Его так и звали — Генерал. Мы знали, что он сделал тот "Аякс", что выиграл Кубок чемпионов, а сейчас тренирует "Барселону". И что футбол по Михелсу называют тотальным.
У Михелса действительно был поворот головы полководца — Шен на его фоне выглядел каменотесом — взял, да и отсек, как лишнего, неповторимого Нетцера, потому что пропускавший Европу Оверат ускорял, по его мнению, игру. Так легко быть лучшим тренером мира — когда у тебя один игрочище мирового уровня запросто меняет другого. А вот у голландцев — мы это интуитивно почти чувствовали — всего два суперигрока, Круифф и Неескенс. Ну, может еще Крол. Так вот кто настоящий первый — Михелс. Оставалось только дождаться официальной рокировки на троне.
И в финале мы болели за голландцев чуть не громче, чем за наших в 72-м. И начали они с рывка Круиффа на первой минуте чуть не от своих ворот, закончившимся пенальти, забитым Неескенсом. Но этих каменщиков Шена ничем, похоже, было не смутить. Они ответили своим пеналем, они передавали друг другу Круиффа, как эстафетную палочку, и он впервые за турнир задохнулся от бесполезности остальных своих рывков. Немцы наступали на ноги своими сапожищами этим изящным танцорам — и те выскребали их из-под безжалостных подошв уже оттоптанным. И гол Мюллера был оскорбительно корявым для финала чемпионата мира. Но ведь победным…
Еще больше мы расстроились, когда узнали, что Михелс ушел из сборной — кто ж тогда накажет, наконец, этого кругом лучшего, всем, кроме немцев, надоевшего Шена?! Хорошо хоть тренер говорил нам, что надо стремиться быть похожими на Круиффа с Неескенсом, а не на Хельценбайна с Грабовски. "Да, но вы заметили, как они все сразу идут в отбор после потери? Или вы за ними смотрели, только когда они были с мячом? Тоже мне — футболисты…"
ЛУИС МЕНОТТИ
В европейский финал-76 наши опять не попали — и на сей раз решением партии заодно с правительством нам почти ни фига не показали — ну разве что фрагментарно финал. И мы не увидели последних матчей Круиффа в сборной, зато порадовались, наконец, поражению этого каменного кепочника Шена, который опять чуть не вывернулся — Хельценбайн сравнял на 90-й — и долго потом пытались пробивать пенальти а-ля Антонин Паненка. Вратари их в основном ловили и смеялись над нами.
А в 78-м, в мои те самые 17, нам опять сделали нежданный (наши-то продолжали все пропускать) телеподарок — и мы очень быстро вычислили самого колоритного тренера вместе с его командой. Луис Менотти, когда стоял, смотрелся как магазинный манекен в парике с длинными пепельными волосами. А вставал он, чтобы с высоты двухметрового роста поглядеть, как там дела у его ребят на переднем крае — Кемпеса, Люке, Бертони, Ортиса, Хаусмана. Я первый и последний раз видел, чтобы на чемпионатах мира на каждую игру выпускали столько народу в атаку. Да, может быть не очень красиво вышло с Перу, когда нужно было делать разницу, и получилось в итоге 6:0, но аргентинцы — они ведь забивали, а не пропускали.
И в финале мы уже не симпатизировали голландцам — во-первых, у них не было уже не только Михелса, но и Круиффа, а во-вторых — изюминка новизны уже куда-то ушла. Нет, конечно, судьба чуть не вернула им должок за 74-й, когда Ренсенбринк в упор пробил в штангу на последней минуте, но что по турниру, что по финалу Аргентина смотрелась куда ярче. И потом — какой Эрнст Хаппель, извините, лучший тренер мира?..
И наконец-то приятный во всех отношениях человек привел свою команду к высшему в футболе званию. Возможно, Менотти вообще был последним романтиком-победителем. Или это просто при взгляде из сегодняшнего далека так кажется?..
